Об Олеге Евгеньевиче Григорьеве

Родился в эвакуации в Вологодской области. Отец по возвращении с фронта запил, и мать (фармацевт) с двумя детьми переехала в Ленинград. В детстве жил в центре, неподалёку от Дворцовой площади, позже жил на Васильевском острове недалеко от Смоленского кладбища. Был вундеркиндом, рисовал с раннего возраста, должен был стать художником, но, по его словам, «не отстоял себя как живописца». Учился в художественной школе при Академии художеств, был исключён из неё в 1960 году с формулировкой «за формализм», на деле — за попытки отстоять свою индивидуальность.
В шестнадцать лет Олег Григорьев написал четверостишье, сейчас известное чуть ли не каждому, - про электрика Петрова, который "намотал на шею провод". Многие удивляются, узнав, что у этого стихотворения есть автор. Давно и основательно оно вошло в фольклор, как и некоторые стихи из его первой детской книги "Чудаки", вышедшей в 1971 году. Едва появившись, эти стихи становились классикой, поскольку оказались написанными блестящим, афористичным эзоповым языком. Олег Григорьев дружил со многими известными ныне художниками. Работал сторожем, кочегаром, дворником.
Умер 30 апреля 1992 г. в Петербурге от прободения язвы желудка.
Похоронен в Петербурге, на Волковском кладбище подле И.Тургенева (1883), М.Е. Салтыкова-Щедрина (1889), Николая Лескова (1895), Александра Куприна (1938) и Ольги Берггольц (1975), которые похоронены на Волковском кладбище, на Литераторских мостках.
Уже после его смерти вышло несколько красочно оформленных книг с его произведениями. В Петербурге, в доме на ул. Пушкинской, 10 открыта мемориальная доска.

Среди камней живым...
Среди камней живым комком
Ползу один во тьме.
Хоть и свечу я светлячком,
Никто не светит мне.

В. Олег, каким было ваше детство!
О. Как и у многих после войны оно было почти беспризорным, но богатым но впечатления, нe забыть, например, путешествий по пустынному Ленинграду на трамвайной «колбасе».
В. А как учеба!
О. В 11 пет в 1956 году поступил в художественную школу при Академии Художеств. Учился хорошо, но каждые полгода учителя устраивали чистки с поисками «формализма». Находили виновных, выгоняли пачками «за бездарность», в том числе Михаила Шемякина, Эдуарда Зеленина, Геннадия Устюгова, Геннадия Сотникова...
В. ...Олега Григорьева!
О. Да. Меня «репрессировали» через четыре года учебы. Пошел работать и начал писать стихи.
В. И в 1971 году вышли ваша первая книжка «Чудаки»!
О. Вышла-то вышла, но я оказался «на стройках народного хозяйства» на два с половиной года.
В. ...
О. А в 1980 году не успел я порадоваться второй книге «Витамин роста», как лично Сергей Михалков объявил ее «вредной» для детей.
В. И опять вне литературы!
О. Не только вне литературы, но внутри ленинградских «Крестов» довелось пробыть полгода. И если бы не друзья...
Сейчас вышла третья книга стихов для детей «Говорящий ворон», появились подборки в «Огоньке» и «Искусстве Ленинграда», готовится собрание сочинений. Унижаемый, загоняемый в темные углы подобно «вредному ребенку», поэт становился «взрослым». Однако осталась изумительная детскость восприятия мира, когда смех и слезы зачастую неотличимы. Отсюда и моральная чистота в общении с нашим бытием. Как сохранилась светлость души у тех творческих личностей, кто на родине пережидал эпоху в лесах, кочегарках, тюрьмах — остается загадкой.
Порадуемся же своевременному воздаянию за духовное подвижничество поэта, которому, несомненно, суждена народная любовь.
Беседу вел Виктор Павлов, философ и предприниматель. 1990 год

воскресенье, 10 января 2010 г.

Стихи Олега Григорьева


Случайно я жил в этом веке,
Случайно, однако отчаянно,
Потому что кругом человеки
Жили здесь не случайно.

***
Меня ударили вчера
Тяжелым аппаратом
Вчера я круглый был с утра,
А к вечеру квадратный.
***
Схватили за ногу правую
Меня и бросили в квас
К лягушкам, которые плавали
В квасе способом брасс.
***
Участковый стал в двери стучать,
Я за ним в глазок следил , даже в оба.
С таким же успехом он мог стучать
В крышку моего гроба.
***
Я дверь в коридор отворил
Послушать, что говорят на кухне,
Сосед соседке шепотом говорил-
Ты пачку соли ему бухни.
***
Первую получку справили
Наставнику синяков наставили
Под столом кукарекать заставили
А потом под фрезу приставили.
***
Не свались в колодец Ольга,
Если пригнешь в воду ты,
Потеряешь в весе столько,
Сколько вытеснишь воды.
***
На нос уселась стрекоза
И смотрит, выпучив глаза.
Через её фасетки
Я для неё как в клетке.
***
Мальчик Шмяк и девочка Шлеп
Рвали на грядке к обеду укроп.
Вместо укропа набрали мак:
Мальчик-шлеп, а девочка-шмяк.
***
Сачком я поймал гения
И оторвал ему крылышки.
Сижу на кухне весь день я,
Рвется пар из под крышки.
Теперь мы с гением братья!
Однако, отменный бульон.
А если не буду летать я -
Не полетит уж и он.
***
Мясник Сизов, бычью тушу рубя,
Повернулся как-то неловко,
И захлопнул навек себя
В холодильную установку.

Почти через тысячу лет
Оттаял мясник Сизов,
Глядит - ничего кругом нет:
Ни скота, ни людей, ни домов
***
Однажды Сережа и Оля
Попали в магнитное поле.
Испуганные родители
Еле их размагнитили.
***
Наложил на рельсину
Тормозной башмак.
Надо ехать поезду,
А ему никак.
***
Сказал я девушке кротко:
-Простите за нетактичность
Но бюст ваш, и торс, и походка
Напомнили мне античность.

Она в ответ мне со вздохом:
-Простите но ваше сложенье
Напомнило мне эпоху
Упадка и разложенья.
***
Приехала жена из Сочи,
Чёрная, как сапог.
Я даже вначале обрадовался очень,
Потому что сразу узнать не мог.
***
Жена торговала колбасой,
И так разъелась на колбасе она,
Что когда входила в бассейн,
Вода выходила из бассейна.
***
На заду кобура болталась,
Сбоку шашка отцовская звякала,
Впереди меня все хохотало,
А позади всё плакало.
***
Крест свой один не сдержал бы я,
Нести помогают пинками друзья.
Ходить же по водам и по небесам-
И то и другое умею сам.
***
Жили мы тесным кругом,
Стоя на двух ногах,
То, что хотели сказать друг другу,
Было выколото на руках.
***
Я спросил электрика Петрова:
-Для чего ты намотал на шею провод!
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.
***
Шел домой я на ночлег,
С шайкой встретился калек.
Не помог ни бокс, ни бег
Стал одним из их коллег.
***
Пьем, пытаясь не упасть,
Мы бутылку за бутылкой.
Есть хотим, да не попасть
Ни во что дрожащей вилкой.
***
С бритой головою,
В форме полосатой
Коммунизм я строю
Ломом и лопатой.
***
Девочка красивая
В кустах лежит нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.
***
Жену свою я не хаю,
И никогда не брошу её.
Это со мной она стала плохая,
А взял-то её я хорошую.
***
Воровал я на овощебазе
Картофель, морковь и капусту,
И не попался ни разу,
А всё равно в доме пусто.
***
Девица в кустах полуголая
Выдала странный стриптиз:
Трусы сняла через голову,
А лифчик не верхом, а вниз.
***
Жил и с этой, и с той, и с той
Вот и остался в квартире пустой.
***
Считал я в камере время,
Пальцы загибая о злом,
Но время не протекало,
А стягивалось узлом.
***
Ем я восточные сласти,
Сижу на лавке, пью кефир.
Подошел представитель власти,
Вынул антенну, вышел в эфир.
-Сидоров, Сидоров - я Бровкин,
Подъезжайте к Садовой семь.
Тут алкоголик с поллитровкой;
Скоро вырубится совсем.
Я встал и бутылкой кефира
Отрубил его от эфира.
***
Рана
Я хвастаю раной на животе
Перед группой девчат.
-Вот это да! - восхищаются те,
И в рану палец вложить норовят.
Вперед пробилась самая резвая
Малый рост, а сила недюжинная.
-Смотрите, а рана-то колото-резанная!
-Не колото-резанная, в рвано-укушенная.
Стою и внимаю с ужасом:
В какую оргию втянут я,
Ведьмы терзают меня и кружатся,
Открылась рана полузатянутая.
Надо бы рану перевязать
И "Скорую помощь" вызвать.
Кончили ведьмы меня терзать,
Принялись кровь зализывать.
***
У гроба
Склонился у гроба с грустной рожей,
Стою и слушаю похоронный звон.
Пили мы одно и то же.
Почему-то умер не я, а он.
***